Битый небитого везет, да еще десяток ждут очереди покататься...

(Продолжение. Начало см. в консультации от 10.07.2006 г.)

Для того чтобы обосновать наши утверждения, мы вынуждены обратиться к нормативному акту, который был разработан ГНА Украины и положения которого, к сожалению, игнорируются налоговыми органами и судами, а именно - обратимся к предписаниям приказа ГНА Украины от 01.03.2000 г. № 79 (с изменениями и дополнениями), которым было утверждено Положение о регистрации плательщиков налога на добавленную стоимость.

Так, в старой редакции Положения в п. 25 содержалось предписание, практически аналогичное по содержанию предписанию, которое содержалось в п. 9.6 статьи 9 Закона Украины “О налоге на добавленную стоимость” в старой редакции: п. 25 было указано, что “Свидетельство о регистрации действует до даты его аннулирования.... Одновременно с аннулированием Свидетельства органы государственной налоговой службы осуществляют исключение плательщика налога на добавленную стоимость из Реестра”. При этом в п. 25.1 Положения в старой редакции было указано также, что “... при наличии оснований для исключения плательщика налога на добавленную стоимость из Реестра орган государственной налоговой службы исключает его (плательщика) из Реестра:

- на дату подачи заявления, если не установлен предельный срок действия Свидетельства или дата утраты лицом статуса плательщика налога на добавленную стоимость или если есть основания для исключения до истечения срока действия Свидетельства;

- на дату истечения срока действия Свидетельства или за день до утраты лицом статуса плательщика налога на добавленную стоимость в других случаях”. Учитывая то, что исключение из Реестра плательщика налога и аннулирование Свидетельства о регистрации в качестве плательщика НДС - это два неразрывно связанных процесса, протекающих одновременно, можно утверждать, что и аннулирование Свидетельства о регистрации осуществляется на даты событий, с наступлением которых ГНА Украины связывает исключение плательщика НДС из Реестра.

При этом необходимо иметь в виду, что ГНА Украины расширила перечень случаев (в отличие от Закона Украины “О налоге на добавленную стоимость” в старой редакции), при наступлении которых осуществляются исключение плательщика налога из Реестра и аннулирование Свидетельства о регистрации в качестве плательщика НДС, в частности - в качестве оснований для исключения из Реестра и аннулирования Свидетельства в Положении в старой редакции, например, фигурируют такие основания - “прийняття судового рішення про анулювання Свідоцтва або про звільнення від оподаткування, нарахування або сплати податку на додану вартість (підтверджується рішенням суду)” или “постановления судового рішення щодо припинення юридичної особи чи підприємницької діяльності фізичної особи - підприємця, що не пов'язане з банкрутством (підтверджується рішенням суду, повідомленням державного реєстратора або відомостями з Єдиного державного реєстру юридичних та фізичних осіб - підприємців”, а также еще ряд оснований.

Но сейчас не об этом, то есть не будем давать оценку тому, законно или нет ГНА Украины расширила перечень оснований для аннулирования Свидетельства, а проанализируем предписания Положения, связанные с определением момента, с которого плательщик исключается из Реестра и “в дополнительных случаях”, а как следствие - аннулируется и Свидетельство о регистрации такого плательщика в качестве плательщика НДС. Так, в п. 25.2. Положения в старой редакции, который содержит в себе перечень “дополнительных случаев” исключения плательщика из Реестра, содержатся предписания о том, что датой исключения из Реестра является “соответствующая дата принятия решения или события”.

Таким образом, можно однозначно утверждать, что ГНА Украины в своем Положении определила моменты (даты) аннулирования Свидетельства плательщика НДС и что такие моменты связаны с наступлением определенных событий или с принятием определенных решений. При этом в Положении в старой редакции отсутствует норма, которая бы позволяла аннулировать Свидетельство о регистрации в качестве плательщика НДС “задним числом”, то есть с момента регистрации в качестве плательщика НДС (с даты выдачи Свидетельства о регистрации в качестве плательщика НДС).

Новая редакция Положения содержит в себе указание на то, что дата аннулирования регистрации определяется в соответствии с пп. 25.3 п. 25.

Подпункт 25.3, в свою очередь, содержит указание на то, что “при наличии оснований для аннулирования регистрации плательщика налога на добавленную стоимость орган государственной налоговой службы осуществляет такое аннулирование: - на дату подачи заявления или утверждения акта об аннулировании регистрации, если не установлен предельный срок действия Свидетельства или дата утраты лицом статуса плательщика налога или если есть основания для аннулирования до истечения срока действия Свидетельства; - на дату истечение срока действия Свидетелъства, за день до утраты лицом статуса плательщика налога на добавленную стоимость, на дату принятия решения или события в других случаях”. Таким образом, проанализировав содержание нормативного акта, автором которого является центральный орган исполнительной власти - ГНА Украины, можно сделать вывод, что ни данный нормативный акт, ни какой-либо иной, в том числе Закон Украины “О налоге на добавленную стоимость”, не предусматривают возможности аннулирования Свидетельства о регистрации в качестве плательщика НДС или регистрации в качестве плательщика НДС “задним числом”, то есть с даты выдачи такого Свидетельства плательщику налога или с даты регистрации лица в качестве плательщика НДС и уж тем более - с даты государственной регистрации СПД.

При явной очевидности данного факта по неизвестным причинам судебные решения сплошь и рядом пестрят фразами “аннулировать Свидетельство плательщика НДС є даты его выдачи” или “аннулировать регистрацию в качестве плательщика НДС с даты государственной регистрации ответчика” и другими аналогичными по смыслу фразами, которые повторяют “просьбы” налоговых органов, изложенные в исках, с которыми мытари обращаются в местные общие суды с целью признания недействительной государственную регистрацию и регистрацию в качестве плательщика НДС субъектов предпринимательской деятельности, а также с целью признания недействительной всей финансово-хозяйственной документации и Свидетельства о регистрации (регистрации) в качестве плательщика НДС, с даты государственной регистрации СПД.

Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что Закон Украины “О налоге на добавленную стоимость” как в новой редакции, так и в редакции, которая действовала до внесения изменений в него Законом Украины от 25.03.2005 г. № 2505-IV, не содержал и не содержит в себе положений, которые бы позволяли в судебном порядке аннулировать Свидетельство о регистрации в качестве плательщика НДС или регистрацию в качестве плательщика НДС либо признать их недействительными. Кроме того, также необходимо отметить, что налоговые органы в принципе не наделены правом обращаться в суды с исками о признании недействительными Свидетельства о регистрации в качестве плательщика НДС (регистрации в качестве плательщика НДС), о чем свидетельствует содержание ст. 11 Закона Украины “О государственной налоговой службе в Украине” (далее - Закон Украины № 509-ХII), в которой содержится исчерпывающий перечень прав, предоставленных законодателем налоговым органам.

Как ранее нами было обещано, возвращаемся к повествованию о “неприятностях”, с которыми могут столкнуться субъекты хозяйствования и причиной которых опять-таки является не совсем законное поведение органов государственной власти. В частности, в разряд таких неприятностей с чистой совестью можно отнести обращение налоговых органов в хозяйственные суды с исками о признании сделок недействительными. Предпосылкой таких обращений служат решения местных общих судов, о которых мы говорили чуть выше.

Имея на руках интересующее решение местного общего суда, согласно которому признаны недействительными финансово-хозяйственные и учредительные документы “фиктивного” предприятия, а также государственная регистрация такого предприятия и регистрация его в качестве плательщика НДС, налоговый орган не ограничивается одним лишь доначислением налоговых обязательств добропорядочному налогоплательщику.

Действуя самостоятельно или через органы прокуратуры (касательно сотрудничества налоговых органов и органов прокуратуры имеется отдельное указание в упомянутых Методических рекомендациях), налоговые органы готовят и подают в хозяйственные суды иски о признании сделок (договоров) недействительными, сторонами по которым являются добропорядочный налогоплательщик и “фиктивное” предприятие.

Налоговый орган (прокуратура), обосновывая требование признать недействительной сделку (договор), ссылается на вступившее в силу решение местного общего суда и утверждает, что такая сделка (договор) была заключена с целью, которая заведомо противоречит интересам государства и общества. При этом налоговый орган (прокуратура) требует признать такую сделку недействительной по ст. 49 Гражданского кодекса (в редакции 1963 года). И все было бы нормально, если не принимать во внимание несколько “но”, которые появляются при более детальном анализе нормативных актов, регламентирующих данную проблему.

Для начала необходимо определиться с компетенцией налоговых органов. Для этого обратимся к положениям Закона Украины “О государственной налоговой службе в Украине”.

Проанализировав ст. 4 Закона Украины № 509-ХII, можно с полной уверенностью утверждать, что налоговые органы - это система органов государственной власти, которые подчинены Государственной налоговой администрации Украины, которая, в свою очередь, является центральным органом исполнительной власти.

При подаче исков о признании сделок (договоров) недействительными налоговые органы ссылаются также на положения п. 11 ст. 10 Закона Украины № 509-ХII, обосновывая свое право подавать такие иски.

Однако следует отметить, что ст. 10 Закона Украины № 509-ХII не определяет права ГНИ, а определяет функции ГНИ в районах, городах без районного деления, районах в городах, межрайонных и объединенных ГНИ, и одной из функций ГНИ является подача в суды исков к предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства средств, полученных по таким сделкам...

Что же касается прав налоговых органов, то их перечень приведен в ст. 11 Закона Украины № 509-ХII. При этом перечень прав налоговых органов, содержащийся в ст. 11 Закона Украины № 509-ХII, является исключительным и не содержит в себе упоминания о том, что налоговые органы имеют право подавать иски в суд о признании сделок недействительными и взыскании средств в доход государства.

Определение понятию “функция” дано в Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. Так, под словом “функция” понимается “обязанность”, “круг деятельности”. Функция (от лат. fanctio - исполнение, осуществление) - деятельность, обязанность, работа. (Советский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1982).

Таким образом, с учетом определения понятия функция, можно сделать вывод о том, что законодатель в ст. 10 Закона Украины № 509-ХП перечислил обязанности налоговых органов (ГНИ), а права, которыми налоговые органы наделены с целью исполнения возложенных на них обязанностей, законодатель расписал в ст. 11 данного Закона.

На практике же зачастую имеет место смешение понятий “права налогового органа” и “обязанности налогового органа”, при этом суды, удовлетворяя иски ГНИ о признании сделок недействительными, почему-то не замечают того, что законодатель не наделил налоговые органы правом подачи исков о признании сделок недействительными и взыскании средств Б доход государства в суд, а лишь вменил это в обязанность налоговым органам.

Естественно, наличие обязанности и отсутствие права для реализации такой обязанности - это нонсенс, однако таковы реалии сегодняшнего бытия; нестыковки в законодательстве имеются, которые зачастую “шлифуются” судебной практикой и в данной ситуации практика таки “отшлифовала” эту нестыковку: на нее суды просто не обращают внимания и рассматривают иски налоговых органов о признании сделок недействительными и взыскании средств в доход Государственного бюджета. Однако, на наш взгляд, такая позиция судов не является выходом из сложившейся ситуации и сама по себе свидетельствует о нарушении действующего законодательства как судами, так и налоговыми органами.

Помимо всего прочего, реализация “права” налогового органа на обращение в суд должно корреспондироваться с процессуальным законом, а именно:

В соответствии со ст. 54 ХПК (подача иска) исковое заявление подается в хозяйственный суд в письменной форме и подписывается уполномоченным должностным лицом истца или его представителем.

Таким образом, подписать исковое заявление имеет право только то лицо налогового органа, которое законом уполномочено на это.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 11 Закона Украины “О государственной налоговой службе в Украине” (права органов государственной налоговой службы):

“Права, предусмотренные пунктами 1-9, 14 и 15 части первой ст. 11 Закона, предоставляются должностным лицам органов государственной налоговой службы, а права, предусмотренные пунктами 10-13,16 и 17, - председателям государственных налоговых администраций и начальникам, государственных налоговых инспекций а их заместителям”.

То есть перечень исключительных прав, которыми наделены начальники ГНИ, содержится в ст. 11 вышеупомянутого нами Закона, и ни одним пунктом данной статьи начальник ГНИ или ГНА не уполномочен на подписание искового заявления о признании сделки недействительной.

Из этого следует, что все иски о признании сделок, договоров недействительными, с которыми налоговые органы обращаются в суд, оформлены с нарушением предписаний ст. 54 ХПК Украины, а именно - данные документы подписаны неуполномоченными лицами.

Обращение налогового органа в суд с иском о признании сделки недействительной должно повлечь последствия, предусмотренные ст. 63 ХПК:

“Судья возвращает исковое заявление и приложенные к нему материалы, без рассмотрения, если исковое заявление подписано лицом, которое не имеет права его подписывать”.

Возможно, ссылка на толковый словарь Ожегова является излишней, так как буквальная трактовка отдельных слов в законодательных актах зачастую приводит к искажению смысла закона и его целей, однако мы ведем речь не столько об участнике хозяйственных отношений, сколько об органе государственной власти и его служебных лицах.

В данном контексте вопрос определения законности действий налоговых органов должен рассматриваться исключительно через призму положений ч. 2 ст. 19 Конституции Украины, имеющей наивысшую юридическую силу.

То есть Конституцией установлен единственный принцип законной деятельности налоговых органов как органов государственной власти - они должны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены Конституцией и законами Украины.

К большому сожалению, с нашей точки зрения, судебные органы пришли к мнению о том, что право вытекает из функции и что если вменено в обязанность выполнять какие-либо действия, то право на их выполнение предоставляется автоматически. Однако, по нашему мнению, все-таки функция (то есть обязанность) и право - это абсолютно разные понятия. Сам законодатель Законами, регулирующими деятельность органов государственной власти, разделяет функции таких органов и права, которые им предоставляются для реализации функций.

Так, разделом 2 Закона Украины “О государственной контрольно-ревизионной службе в Украине” определены функции КРС, а разделом 3 перечислены права, которыми органы КРС наделены во исполнение возложенных на них функций. Статья 10 Закона Украины “О милиции” - обязанности милиции, статья 11 - права, которые предоставлены милиции для исполнения возложенных на нее обязанностей. Статья 24 Закона Украины “О службе безопасности Украины” - обязанности СБУ, статья 25 - права, которые предоставлены СБУ для исполнения возложенных на нее обязанностей.

Таким образом, вышеописанная позиция законодателя, которая прослеживается во множестве законов Украины касательно разделения функций и прав какого-либо органа государственной власти, на наш взгляд, свидетельствует о том, что функция и право не есть тождественные понятия и что если какому-либо органу государственной власти вменено в обязанность осуществлять какое-то действие, однако права на осуществление такого действия государственный орган не имеет, но осуществляет его - налицо факт нарушения таким органом (его служебными лицами) предписаний ч. 2 ст. 19 Конституции Украины.

Однако помимо анализа компетенции органов государственной власти мы бы хотели также провести правовой анализ законности обращений в хозяйственные суды налоговых органов и прокуроров с исками о признании недействительными сделок, заключенных до 01.01.2004 года (до вступления в законную силу Гражданского кодекса Украины) между двумя юридическими лицами, одно из которых является “фиктивным”, на основании ст. 49 ГК УССР (в редакции 1963 года).

В упомянутых исках в качестве обоснования своих исковых требований истцы (налоговый орган, прокурор) указывают на то, что имеются решения судов общей юрисдикции о признании недействительными учредительных документов “фиктивного” предприятия, Свидетельства о его регистрации в качестве плательщика НДС и других “финансово-хозяйственных” документов.

При этом истцы ссылаются также и на положения ч. 4 ст. 35 ХПК Украины, а именно на то, что решение суда по гражданскому делу, вступившее в законную силу, является обязательным для хозяйственного суда относительно фактов, которые установлены судом и имеют значение для разрешения спора.

Доводы, излагаемые в исковых заявлениях, до боли однотипны:

- имеется вступившее в законную силу решение суда, которым признаны недействительными учредительные документы “фиктивного” предприятия, Свидетельство о его регистрации в качестве плательщика НДС и “финансово-хозяйственная” документация “фиктивного” предприятия, и это решение является обязательным для хозяйственного суда при разрешении спора;

- в описательной части данного решения суда указано, что лицо выступило учредителем или директором предприятия за вознаграждение, намерения осуществлять предпринимательскую деятельность не имело и не осуществляло;

- предприятие осуществляло некую “конвертационную” деятельность по уклонению от уплаты налогов путем перевода денежных средств из безналичной формы в наличную.

Однако правовая оценка положений ч. 4 ст. 35 ХПК Украины позволяет сделать вывод о том, что для хозяйственного суда обязательным является решение суда по гражданскому делу только в отношении фактов, установленных судом и имеющих значение для разрешения спора, то есть в отношении фактов, которые содержатся в резолютивной части решения суда.

Обстоятельства спора по гражданскому делу, изложенные в мотивировочной части решения, являются оценочными суждениями местного общего суда и не имеют преюдициального значения при разрешении спора хозяйственным судом.

Аналогичная позиция и у Судебной палаты по хозяйственным делам Верховного Суда Украины, которая в постановлении ВСУ от 05.10.2004 г. по делу № 6/408 указала, что в соответствии с ч. 2 ст. 35 Хозяйственного процессуального кодекса Украины суды апелляционной и кассационной инстанции ошибочно придали преюдициальное значение оценочным суждениям, сделанным судом при решении другого дела, отождествив факты, установленные этим судом с их юридической оценкой, сделанной в мотивировочной части. Этим самым Верховный Суд Украины по конкретному делу пришел к мнению, что выводы, которые содержатся в мотивировочной части судебного решения, являются по существу оценочными суждениями суда, которые не имеют преюдициального значения для суда, который рассматривает другое хозяйственное дело, и не имеют ничего общего с установленными судом фактами.

С нашей точки зрения, обращаясь в суд с иском о признании сделки недействительной на основании ст. 49 ГК УССР, налоговые органы (прокуроры) неправильно и ошибочно трактуют Переходные положения Гражданского кодекса Украины.

В соответствии с п. 2 Переходных положений Гражданского кодекса Украины признан утратившим законную силу с 01.01.2004 г. ГК УССР от 18.07.1963 г.

В случае удовлетворения хозяйственным судом исковых требований, основанных на ст. 49 ГК УССР, по решению хозяйственного суда у истца возникает право взыскать в доход государства все полученное (причитающееся им) ответчиками или ответчиком (в зависимости от умысла) на основании нормы закона, которая на день принятия решения (как и на день подачи иска) утратила свою законную силу.

Как следствие этого у ответчиков (в зависимости от умысла) возникают обязательства перед государством - передать все полученное ими по договору или перед контрагентом - вернуть полученное по сделке, причем эти обязательства возникают по решению суда, на основании нормы закона, которая на день принятия данного решения утратила свою законную силу.

В соответствии с п. 4 Переходных положений Гражданского кодекса Украины, Гражданский кодекс Украины применяется к гражданским отношениям, которые возникли после его вступления в законную силу. Что касается гражданских отношений, которые возникли до вступления в силу Гражданского кодекса Украины, положения данного Кодекса применяются к тем правам и обязанностям, которые возникли или продолжают существовать после вступления в законную силу.

Но ведь в данном случае только лишь после вступления в силу решения хозяйственного суда (положительного для истца) у истца возникает право на взыскание, а у ответчиков - соответствующие обязанности, то есть в данном случае вступление в силу решения хозяйственного суда обусловливает возникновение правоотношений, сторонами которого будут налоговой орган - истец, обладающий рядом прав (взыскать в доход государства полученное (причитающееся) сторонами по сделке) и стороны сделки - ответчики, обремененные “нелицеприятными” обязанностями (передать в доход государства все полученное по сделке или передать полученное своему контрагенту, который, в свою очередь, обязан передать полученное по сделке (или причитающееся с него) в доход государства).

Ввиду того что взаимные права и обязанности у сторон спора возникают лишь после вступления в силу решения хозяйственного суда, которым исковые требования о признании сделки недействительной удовлетворены, к данным правоотношениям должен применяться ГК Украины в соответствии с предписаниями п. 4 Переходных положений Гражданского кодекса Украины, то есть в случае принятия решения о недействительности сделки (договора) суд обязан применять положения ГК Украины к правам и обязанностям сторон спора.

Необходимо отметить, что в соответствии с положениями ст. 204 ГК Украины сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом или если она не признана судом недействительной.

В соответствии с положениями ст. 216 ГК Украины, недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, которые связаны с его недействительностью.

При этом согласно с п. 2 ч. 1 данной статьи ГК при недействительности сделки каждая из сторон обязана вернуть другой стороне все, что она получила во исполнение данной сделки.

То есть в случае признания судом сделки (договора) недействительной наступать должны лишь только те последствия, которые предусмотрены п. 2 ч. 1 ст. 216 ГК Украины.

Проанализировав положения вышеуказанных норм ГК Украины, можно сделать только один вывод: в случае удовлетворения судом исковых требований налогового органа (прокурора) о признании недействительной сделки на основании ст. 49 ГК УССР и применении последствий, предусмотренных данной нормой, прямо нарушаются требования, установленные п. 2, п. 4 Переходных положений Гражданского кодекса Украины, то есть имеет место неправильное применение хозяйственным судом норм материального права, которое выражается в применении закона, не подлежащего применению. Данный факт, в свою очередь, влечет незаконное и безосновательное применение последствий, предусмотренных ст. 49 ГК УССР, поскольку ГК Украины не предусматривает таких последствий недействительности сделки (договора) как взыскание всего полученного (причитающегося) в доход государства, следовательно, имеет место прямое нарушение предписаний ст. 216 ГК Украины.

Особо необходимо отметить, что в соответствии с Разъяснениями Высшего арбитражного Суда Украины от 12.03.1999 г. № 02-5/111, утвержденными Постановлением Пленума Высшего арбитражного Суда Украины 29.02.2000 г. (с изменениями и дополнениями), необходимыми условиями для признания договора недействительным на основании ст. 49 Гражданского кодекса УССР (в редакции 1963 года) является его заключение с целью, явно противоречащей интересам государства и общества, и наличие намерения хотя бы у одной из сторон относительно наступления соответствующих последствий.

Для принятия решения по спору судам необходимо устанавливать, в чем конкретно заключалась явно противоречащая интересам государства и общества цель заключения договора, какой из сторон и в какой мере исполнен договор, а также вину сторон в форме умысла.

Наличие умысла у сторон (стороны) договора означает, что они (она) исходя из обстоятельств дела осознавали или должны были осознавать противоправность заключения договора и противность цели интересам государства и общества и стремились или сознательно допускали наступление противоправных последствий.

Намерение юридического лица определяется как намерение того должностного или иного физического лица, которое подписало договор от имени юридического лица, имея на это надлежащие полномочия. При отсутствии таких полномочий наличие намерения у юридического лица не может считаться установленным.

Обосновывая свои исковые требования, налоговые органы (прокуроры) ссылаются на то, что учредители, руководители “фиктивного” предприятия после его регистрации хозяйственную деятельность не осуществляли, договоров не подписывали.

Исходя из приведенного выше в дальнейшем делаются выводы о том, что сделки (договоры) от имени “фиктивных” предприятий заключал не руководитель (директор), который был, в строгом соответствии с действовавшим законодательством, назначен (избран) на данную должность решением собрания участников хозяйственного общества или другого СПД, а некие неустановленные лица, завладевшие документами предприятия, которые не имели соответствующих полномочий на заключение сделки. Но ведь в таком случае невозможно установить наличие “крамольного” намерения у такого юридического лица, от имени которого действовали лица, располагающие доку ментами “фиктивного” предприятия, поскольку, как утверждают истцы, у таких неустановленных лиц отсутствуют полномочия представлять интересы юридического лица во взаимоотношениях с иными субъектами хозяйствования, что прямо обусловливает невозможность установления намерения на заключение сделки (договора) с целью, которая заведомо противоречит интересам государства и общества, что, в свою очередь, исключает возможность признания такой сделки (договора) недействительной на основании ст. 49 ГК УССР.

Однако, как показывает практика, хозяйственные суды вообще не обращают на это внимания, доводы ответчиков разбиваются о стену действительного, а может и “напускного” непонимания, ввиду чего добросовестный налогоплательщик оказывается “в дураках” в результате “слаженной” работы органов государственной власти. И это при том, что хозяйственные суды в результате разбирательства таких споров устанавливают наличие “крамольной” цели лишь у “фиктивного” предприятия, которое суд с чистой совестью обязывает вернуть все полученное по сделке добросовестному налогоплательщику, а с последнего взыскивает в доход государства все полученное по такой сделке (договору) от “фиктивного” предприятия.

Все бы ничего, ответчики готовы закрывать глаза на творимый произвол, но вот получить добросовестному налогоплательщику с “фиктивного” контрагента хоть что-то, переданное в рамках договора, признанного хозяйственным судом недействительным, практически нереально (даже посредством государственной исполнительной службы при принудительном исполнении решения суда). А вот в доход государства с добропорядочного, состоятельного и работающего налогоплательщика есть что взыскать. И опять же, ладно - свершилось - вынес суд решение, согласно которому с добропорядочного налогоплательщика надлежит взыскать в доход государства все полученное им в рамках недействительной сделки (договора), например, взыскать в доход государства полученный от контрагента уголь, песок, лес или иной товар, который, быть может, был продан или потреблен добропорядочным налогоплательщиком в результате своей хозяйственной деятельности. Но нет, и тут мы становимся свидетелями “излишне вольного” (а скорее - незаконного) толкования судами положений ст. 49 ГК УССР: суды, по лишь им ведомым причинам, в решениях о признании сделок (договоров) недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 49 ГК УССР, указывают, что с добропорядочного налогоплательщика (с лица, у которого “крамольная” цель при заключении сделки отсутствовала) в доход государства надлежит взыскать не все полученное по сделке - а денежный эквивалент этого. Хорошая придумка - зачем государству какой-то хлам, отобранный у плательщика налога, ведь куда интереснее и зачастую проще взыскать денежные средства, которые имеются на счетах у добропорядочного налогоплательщика (при этом все забывают, что ст. 49 ГК УССР, которая благополучно утратила силу на момент вынесения такого смешного решения, не предусматривает возможности взыскивать денежный эквивалент полученного по сделке (договору) с какой бы то ни было стороны по сделке (договору)).

При этом как-то не принято задумываться, что вот такая ситуация, такие “нехорошие” тенденции, существующие в настоящее время в нашем государстве, в конечном итоге могут привести к тому, что ныне здравствующие, работоспособные предприятия в результате парочки таких вот “судилищ” превратятся в “захиревшие”, неплатежеспособные предприятия, работники которых будут вынуждены увольняться и увеличивать процент безработных и которые в будущем также могут быть отнесены к мифической категории “фиктивных” предприятий, что даст новый импульс и снова заработает “отлаженный механизм”.

Описанная нами проблема выходит далеко за рамки споров в стенах судов. Речь идет об отношении государства к добросовестным налогоплательщикам, что является лакмусовой бумажкой благоприятного климата для ведения бизнеса.

По сути ведь государство создало все необходимые условия для регистрации якобы “фиктивного” предприятия: учредители такого предприятия оформляют у нотариуса учредительные документы; далее, орган, уполномоченный государством, регистрирует предприятие и вносит соответствующие данные в Единый реестр, налоговый орган выполняет весь комплекс юридически значимых действий, направленных на постановку предприятия на налоговый учет в качестве налогоплательщика, регистрирует такое предприятие в качестве плательщика НДС и выдает предприятию соответствующий документ, это подтверждающий.

А затем, через несколько месяцев (лет), все тот же налоговый орган может отобрать от учредителя сжатое объяснение о том, что “все это” будто бы делал не он, а какие-то малознакомые ему лица, что является абсурдом по причине того, что при нотариальном удостоверении учредительных документов предприятия, его регистрации и включении в Единый реестр, постановке на учет в налоговом органе требуется непосредственное присутствие указанного выше лица или, когда это допустимо, лица, действующего по его доверенности.

Предприятие тем временем уже зарегистрировано и осуществляет хозяйственную деятельность, имея необходимую гражданскую правоспособность.

Налоговому органу остается только проверять контрагентов “фиктивного” предцриятия, которые заключали сделки с последним, доначислять при проведении налоговых проверок НДС и штрафные санкции за будто бы имевшее место нарушение налогового законодательства, обращаться с исками в суд о признании таких сделок недействительными и взыскивать в доход государства все полученное сторонами (с учетом умысла) по сделке.

А нам с Вами можно уже не удивляться заявлениям ГНА Украины о том, что при многократном падении роста ВВП сборы налогов в бюджет увеличились на 30 процентов. Еще бы: при таком подходе и таких усилиях исполнительной и судебной ветвей государственной власти.

Заканчивая статью, хотелось бы вспомнить присказку мудрого Хаджи Насреддина, который сказал следующее: “Когда казна в государстве становится пустой, государство вводит налог на слезы. От сбора этого налога народ начинает проливать слезы еще в большем количестве, и они снова облагаются налогом, и так до тех пор, пока казна не наполнится”, - и надеяться, что данная присказка не будет отражать ситуацию в Украине и что описанные нами случаи и ситуации - не то чтобы единичны, они просто уникальны, а в действительности - дела обстоят совсем по-иному.

“Экспресс анализ законодательных и нормативных актов”, № 46 (568), 13 ноября 2006 г.
Подписной индекс 40783